Назад к списку
В Германии к годовщине падения берлинской стены поставили памятник Горбачеву. Что ж, немцам виднее – кому ставить, а кого валять… А нам?
По данным опросов, бывшего лидера страны по имени СССР россияне очень даже не хвалят. А наоборот. А в показанном по ЦТ к годовщине документальном фильме «Стена» его не раз назвали предателем.
А может, не стоит хмурить лоб да чертыхаться? Вспомним Маркса: «Человечество смеясь расстается со своим прошлым». Не лучше ли, право, снять добрую комедию, посвященную вождям-обещалкиным? Веселые бы были сюжеты! Начать с кинохроники - как Михаил Сергеевич в Тольятти ездил. Там он, как вы помните, велел отечественному автопрому догнать и перегнать всякие там "Фольксвагены" и "Тойоты" и стать законодателем вседорожной моды. Тогда же до кучи генсек наметил создать первую в мире ЭВМ, способную производить 1 миллиард операций в секунду. А еще прославился антиалкогольными указами. Зря не послушались вождя, зря... А если б не саботировали его же решение к началу нового века ликвидировать жилищную проблему, каждая семья бы сегодня кипятила чай на собственной кухне. А на ЭВМ мы бы орехи кололи. Я бы, например, сюжет выстроил так. Подъезжает к обшарпанному подъезду помятый "Запорожец" ("Опель-Кравчук") и из него, кряхтя, прихватив дверцей штанину, вылезает постаревший мечтатель. В руках у него фикус в горшке и подшивка "Правды". На шестом этаже (лифт никогда не работал), пропахшем кошками и бомжами, Михаил Сергеевич лезет своим ключом в дверной замок. И слышит за спиной голос управдома: "Готовься к подселению, мил человек, две семьи тебе в нагрузку даем, а то четыре комнаты да с туалетом одному больно жирно будет."
Дальше авторы фантазируют на тему «как оно было недавно». Титр предупреждает: детей и женщин бальзаковского возраста лучше от экранов увести. Камера показывает, как волокут Бориса Николаевича Ельцина по перрону. Помните, он обещал лечь на рельсы, если дефолт случится? Крупный план: холодные рельсы, на них чирикает воробей (птичку придется прикормить зернышком). Вдали показывается поезд - воробей начирикал. Ельцин плачет, прощается с семьей, но дюжий мужик (похожий на Коржакова) тащит тело на полотно. Конечно, надо будет крупно показать колеса, а потом - инвалидную коляску, в которой бывший президент ездил бы в собес выбивать субсидию по инвалидности ...
А вот громадная, как в мясном павильоне, колода. В нее воткнут ужасающих размеров зазубренный топор. Это уже - для Геращенко, бывшего главного банкира страны. Потому что он обещал народу руку дать на отсечение, если с финансами в стране что-то неладное случится. И вот, вымыв утром руку (левую), перевязав выше локтя полотенцем, он кладет ее на колоду. Звукорежиссер дает барабанную дробь. Зрители отворачиваются...
Финансист Авен, провозгласивший от имени олигархов лозунг "Нищета - не наша забота", сидит на паперти и пересчитывает медяки в своем засаленном картузе. Ему подают - народ у нас сердобольный.
Дальше - съемка из-под крыла самолета. Красивая панорама русской природы. А в салоне на вещмешке - скукоженный и дрожащий – бывший министр социалки Зурабов. Инструктор-прапорщик (тот самый, которого теперь не пускают бесплатно в метро) открывает люк и... Зурабов проваливается в пустоту, как провалились его реформы. Тут же выясняется, что ему забыли привязать парашют, но его спасает сердобольная русская деревня, вовремя подставляя стог сена (крупно - портрет министра по селу с граблями возле стогомета). Помятого, на живого несчастного везут в участковую больницу (бесплатно). Здесь вместо того, чтобы наложить гипс, ему ставят клизму (счет на 500 рэ) и привинчивают к койке (600 рэ в сутки) и накрывают относительно белой простыней (167 рублей 20 копеек). На жалобы больного главный врач отвечает: "Мы институтов не кончали". В самом деле - реформа образования и медицины лишила его диплома, и теперь он умеет ставить только клизмы.
А вот где бы я показал Кудрина с Грефом не скажу - должны же бытьу режиссера какие-то тайны.
Если серьезно... Власть у нас по-прежнему страшно далека от народа. Далека прежде всего своим неприлично выпирающим достатком. Людей с положением, откровенно и показно богатых раньше побаивались, потом - недолюбливали, теперь – открыто ненавидят. Им даже теперь не завидуют. Ведь двое штанов на одну..., на одно тело не напялишь! И на трех каретах, как мечталось герою Островского, не поедешь. Они живут так, как будто никогда не придет старость, не случатся геморрой, инфаркт и плешь во весь череп. Им кажется, что дети с внуками будут обожать их вечно, а друзья - уважать и не злословить. Они живут так, будто нет суда Божиего... Странно, но положение жуликов и лихоимцев в глазах народа их и не напрягает вроде. Никогда прежде политик, чиновник, депутат в сознании народа так не идентифицировались с жирными котами капитализма, как сегодня. Потому что стало окончательно ясно, что лишний мииллиард, выкаченный олигархом из недр Отечества, подарен, нет - продан втихоря чиновником, а всякая реформа - заказана и оплачена за счет народа. И поэтому все разговоры о коррупции похожи на то, как девчонки выдувают жвачку: р-раз, и лопнула... А слова монетизации, либерализации, приватизации и ОМОН придуманы реформаторами специально, чтобы дураками не казаться.
В Дании министр финансов сам носит в парламент бюджетное послание. Он идет по улицам (авто ему не положено) без охраны, с портфельчиком. И всякий может подойти к нему и сказать все, что о нем думает. За всю историю лишь однажды на голову министра опустили торт. Можно представить, что бы надели прохожие на голову нашему...
Воробей начирикал
