Люди в шляпах... (история одной фотографии)

В разделе «Мы жили в СССР» немало уникальных снимков. Вот один из них. Что приходит на ум, когда смотришь на это фото Юрия Ардашева? Ну вот, собрались в кои-то веки (или в плановом порядке?) начальники пообщаться с народом и завернули на стройку. А там встретили простую русскую женщину в кирзовых сапогах, в платке, какие века носят на Руси деревенские старухи, и с подходящим орудием труда - совковой лопатой. Женщина оказалась бойкой, языкастой (что для начальства тот же экстрим) и даже дала пару дельных советов этой дюжине мужиков в наглаженных штанах. Об этом говорит указующий жест бетонщицы - верной, мол, дорогой идете товарищи! А, может, все было по-другому и она как представитель "народа", взяла да и противопоставила прямую, как отвес, линию партии перебоям в снабжении стройки раствором?

Александр Косякин­

В центре композиции - Григорий Петрович Павлов (он в шляпе и со значком депутата Верховного Совета на лацкане). Первый секретарь Липецкого обкома КПСС, член ЦК. Человек-эпоха, человек-легенда. Это при нем область широко и размашисто шагнула вперед, поднялось село, выросла стройиндустрия, пошли в рост НЛМЗ, "Сокол", тракторный... При нем каждый день был наполнен событиями, свершениями, энтузиазмом, высоким смыслом, наконец. Нет, не был похож "первый" на номенклатурную "шляпу", классического "органчика". Крут бывал, нетерпелив, но простых работяг не сторонился и штиблетов своих не жалел. Многие нынешние начальники ходили кто в детский сад, а кто в "павловскую" школу руководителя. И многому там научились.
А потом случилось то, что неизбежно случается со всеми. Отставка по возрасту. Могущественный первый секретарь превратился в пенсионера. Без "вертушек", без "Волги" к подъезду и без докладов смиренных подчиненных. Сразу наступила тишина - тягостная, оглушительная, вся из себя "неправильная". Самым трудным делом оказалось... ничего не делать. Первое время к нему, наверное, еще забегали сослуживцы, еще звонил телефон, а потом все прекратилось.
Мне рассказывал товарищ, один из теперешних руководителей, как послали его, тогда молодого инструктора поздравить бывшего первого с какой-то датой и что-то вручить. Это был уже другой человек. Это был старик, хоть и союзного значения, но старик - в комнатных тапочках и с пузырьком корвалола в кармане пижамы. По-прежнему думающий, все помнящий, но... забытый, как и все старики. И вот - к нему пришли. Оттуда, откуда он спустился сам. О нем вспомнили! Он засуетился, он тут же достал бутылку конъяка, хрустальные стопки. Он заговорил. Он полез за какими-то бумагами. Он всплакнул! И в этих старческих слезах было много печали, но и соломоновой мудрости тоже: все проходит...
Все проходит. Остаются комнатные тапочки и спасительный пузырек в кармане. И только? Нет. Остаются, всегда остаются дела. А по делам - память.